Английские зарисовки – 014

          Если вы возвращаетесь из Тауэра в центральный Лондон пешком, то можете выбрать два в равной степени познавательных маршрута. Для этого, обойдя симпатичную церковь Всех Святых, остановитесь и подумайте: хотите ли вы пройти через финансовый Сити и зайти в гости в собор св. Павла, или же прогуляться непосредственно вблизи Темзы (дойдя до моста Блэкфрайерс не слишком примечательными переулками) мимо прелестных (хотя и недоступных) садов Тэмпла и дальше по вечно зелёным бульварам хоть до самого Челси. В первом случае выбирайте широкую Грейт-Тауэр-стрит, во втором – Лоуэр-Темз-стрит.

Если бы не наш вынужденный заезд в «Трафальгар», мы бы и сегодня прошлись обоими маршрутами. Но, как я уже говорил и не устаю повторять: нельзя объять необъятное. Как человеку, второй день в Лондоне, моей жене было интересно всё (не в смысле «Покажи мне всё!», а в смысле: «Давай посмотрим всё, что сможем, дорогой»), я воспользовался случаем и послушался голоса эгоистического путешественника, который нашёптывал:

- Ты плохо знаешь Сити. Иди туда.

И мы пошли по Грейт-Тауэр.

Открою небольшую тайну: какой маршрут из вышеуказанных вы бы ни выбрали, вам на пути повстречается одна достопримечательность, которую стоит увидеть. Потому что она стала памятником тому событию, которое очень сильно повлияло на жизнь Лондона и которое мы с вами уже вспоминали дважды. Она так и называется – Памятник. То есть Монумент. Это сама колонна, самая, говорят, высокая из отдельно стоящих колонн в мире. Её высота равняется 62 метрам. Именно такое расстояние отделяет её от места, где в 1666 году в Пудинговом переулке (Pudding Lane) стояла та самая злосчастная печка, от которой начался Великий лондонский пожар.

Помните, когда мы шли по Пэлл Мэлл, я вспоминал, как видел на нём россиянские и английские флаги? Именно тогда и там я купил несколько старинных гравюр, одна из которых оказалась датирована 1703 годом и являла собой именно эту колонну. Сейчас, когда я пишу эти строки, она смотрит на меня со стены.

Ориентиром для её поисков вам должна служить станция метро «Монумент» и улица Монумент-стрит. Правда, зная всё это, я сам умудрялся проходить мимо. Потому что, в отличие от почти «прижизненной» гравюры, где она высится Александрийским столпом над трехэтажными домиками, сегодня колонна Монумента словно затиснута в узенький проулок.

Некоторые гиды и путеводители могут вам сказать, что Монумент стоит в том месте, где Великий пожар остановился. Это неверно. Конец пожара отмечен Золотым Мальчиком. Но это не здесь, а в другом районе Сити, который называется Смитфилд, на Пай-корнер (то есть на Пироговом углу – Pye Corner)[1]. Мальчик отличается от знаменитого Писающего Мальчика в Брюсселе тем, что не писает. Хотя, на мой взгляд, тушение пожара таким образом было бы вполне символичным. Да и золота на лондонском мальчише побольше. До пожара на месте Монумента стояла церковь св. Маргариты, первая из 87 сгоревших.

Шесть раз Монумент использовался по назначению: с него прыгали самоубийцы. Теперь его верхушка со смотровой площадкой превращена в ажурную клетку. Чтобы туда забраться вам придется преодолеть 311 ступеней. Венчает колонну золотой шар, символизирующий побеждённые языки пламени. Изначально туда хотели водрузить статую короля Карла, на что скромный монарх резонно заметил:

- Не стоит. Не я начал пожар.

Возведённый под руководством Кристофера Рена Монумент обошелся тогда в 13 450 фунтов, из которых 11 300 были пожертвованы масоном Джошуа Маршаллом. Реставрация же, проводившаяся в 2007-2009 годы, стоила казне 4,5 миллиона.

Практичные англичане мыслили колонну ещё и как научный инструмент. Думали приспособить в ней зенитный телескоп (чтобы определять положение звёзд относительно зенита), а её 62 метра использовать для экспериментов с притяжением и маятником. Просчитались: оживлённое движение на соседних улицах оборачивалось слишком сильной вибрацией почвы. Зато ступени имеют ровно по шесть дюймов в высоту, что позволяет делать замеры давления. Сегодня на колонне установлена 360-градусная панорамная камера. Если интересно, можете прямо сейчас зайти на сайт www.themonument.info и посмотреть, что происходит вокруг Монумента.

Кстати, насчёт пожаров. Я тут подумал, а знаете ли вы, почему Красная площадь в Москве называется Красной площадью? В школе нам глубокомысленно рассказывали, будто «красная» что площадь, что девица – суть «красивая». Оказывается, не совсем так. Раньше это место под стенами Кремля было сплошь застроено деревянными домами, которые имели обыкновение ярко гореть. Одно время получившаяся на их месте площадь даже так и называлась – Пожар. Ну, это так, мысли «по поводу». Не обращайте внимания. Идёмте дальше.

Ещё неизвестно, стал бы Лондонский пожар «великим», если бы произошёл не в Сити. Почему? Судите сами.

Лето 1666 года выдалось засушливым. После полуночи 2 сентября загорелась пекарня Томаса Ферринера. Домочадцы выбрались на крышу и оттуда – на соседний дом. Только одна из служанок побоялась это сделать и стала первой жертвой. А дальше начался настоящий фарс. Соседи попытались погасить пламя. Тщетно. Через час пожаловали приходские констебли и сказали, что вообще-то было бы неплохо от греха подальше снести соседние дома, чтобы не дать огню распространиться. Хозяева этих домов, разумеется, возразили. Решили звать тогдашнего лорда-мэра (запомните этот титул в связи с Сити, мы к нему еще вернёмся), который один мог оспорить их протесты. Когда лорд-мэр с говорящей фамилией Бладуорт (Bloodworth – «достойный крови») прибыл, пламя уже хозяйничало над соседними домами, а ветер гнал его складам бумаги на берегу Темзы. Пожарники поопытнее орали, что надо всё к такой-то матери сносить, пока не стало хуже. Бладуорт запаниковал и отказался их слушать: мол, мы не можем, большинство тамошних зданий сдаются, а хозяев сейчас не найти. В итоге он сказал знаменитую фразу “Pish! A woman could piss it out”[2] и благополучно удалился.

Вот какие раньше были мэры, не чета нынешним!

Начавшись в воскресенье, пожар устал и фактически сам погас только в среду. Было уничтожено 13 500 жилых зданий, не считая церквей, соборов и трёх городских ворот. При этом по официальным данным количество погибших в огне людей равнялось фантастической цифре 8. Причину случившегося современники видели и в чревоугодии, и в происках французов, и в католиках вообще. Не зря Монумент сравнивали впоследствии с перстом, грозящим небесам. Существует и ещё одна версия. Накануне пожара, в 1665 году в Лондоне свирепствовала чума (тоже, разумеется, Великая). Она погубила ни много, ни мало 80 000 жизней, шестую часть всего населения Лондона. После пожара чума больше не возвращалась. Огонь стал своеобразным санитаром, поглотившим большую часть грязных хибар вместе с крысами и блохами. Может быть, нерадивый лорд-мэр выставил себя идиотом, исполняя чью-то волю?

От Монумента можно было идти дальше по Кэннон-стрит, однако мы взяли правее и пошли по Кинг-Уильям-стрит, в сторону станции метро «Банк».

Вы никогда не замечали, какие предприятия переживают все революции, кризисы, перестройки и прочие общественные потрясения? А я вам скажу точно – ломбарды. Причём они не только не только не исчезают, но даже не меняют тех зданий, в которых открылись десятки лет назад. Будет досуг, обратите внимание – забавно.

Это я к тому, что в центр мировых финансов, не сворачивая с Кинг-Уильям-стрит, вы попадаете по… Ломбард-стрит. Правда, путеводители вежливо заметят, что «ломбардом» улица эта названа в память об итальянских банкирах из Ломбардии, которые поселились здесь ещё в XIII веке. Не знаю, не знаю…

Полукруглое здание справа с красивым голубоватым куполом – Институт присяжных бухгалтеров Шотландии. Подробностей не знаю, но по данным самого Института его выпускники играют ведущие роли в 80% из 100 ведущих мировых компаний, зарегистрированных на Лондонской Фондовой бирже. Которая, кстати, здесь же, справа, за круглым углом Института.

Только прежде чем мы посмотрим на него, давайте всё-таки остановимся и попытаемся разобраться, где мы оказались и что такое City of London.

Как мы только что имели неосторожность заметить, расчистке Сити от «всяких там людей» помог Великий пожар. Были хибары и крысы, а теперь – строй где угодно! Вот и прекрасный каменщик, сорри, я хотел сказать «архитектор» Кристофер Рен тут как тут. Мы с вами не вчера родились и видели на своём веку немало примеров того, как страшные «террористы», «халатность» или «стихийные» бедствия уничтожали что-то, на месте чего подозрительно быстро возникало нечто новое, для кого-то гораздо более выгодное.

Тем более что, говоря «сити», мы вовсе не должны иметь в виду «город». Лондонский Сити – это всего лишь одна квадратная миля (меньше 3 квадратных километров). Но миля очень и очень своеобразная.

Начать хотя бы с того, что упомянутый лорд-мэр Бладуорт, как и все его преемники, не имели и не имеют ничего общего с мэром Лондона. И это не стоит понимать так, как обычно говорится в популярных источниках типа английской «Википедии», что, мол, полномочия мэра Лондона гораздо шире полномочий лорда-мэра лондонского Сити. У меня есть большие сомнения в том, что мэр Лондона может вмешаться в дела Сити. Кишка тонка. Хотя бы потому, что за спиной лорда-мэра стоит организация с довольно странным названием – City of London Corporation. Похоже, перед нами тот редкий случай, когда вещи названы своими именами. Ну, конечно же, не «совет», не «дума», не «парламент», а чётко и ясно – корпорация!

Корпорация выбирает своего мэра сроком на один год. В задачи лорд-мэра входит представление «бизнесов» и содействие их развитию. А бизнес нынче в Сити один - финансы. Вот и думайте сами. Причём лорд-мэр фактически является в течение года хозяином расположенных в квадратной миле учреждений вне зависимости от того, кто ими реально владеет и где ещё их представительства разбросаны по миру. В такой политизированный стране, как Англия, лорд-мэр Сити полностью аполитичен и не состоит ни в одной партии. Подсчитано, что за год он выдаёт на гора порядка 800 речей и более 100 дней проводит в разъездах, посещая в среднем 22 страны. Не правда ли, странное занятие для «градоначальника», если понимать всё буквально?

Живёт лорд-мэр в роскошном Мэншн-хаусе (буквально, «Особняк-дом», что англичанам почему-то глупым не кажется, а если кажется, то они помалкивают или привыкли), с фасада (да и размерами) очень похожем на Большой театр. Он здесь же, слева от нас. Постройку его замыслили сразу после Великого пожара (кто бы сомневался!), однако дотянули 1752 года, когда новую резиденцию обновил некто сэр Криспин Гаскойн.

Важная деталь, которая снимает многие вопросы: когда мы пойдём с вами дальше и достигнем «окраины» Сити на Флит-стрит, в месте, называемом Тэмпл-бар (тамплиерская застава) и отмеченным постаментом с грифоном (этот символических образ мы, думаю, вспомним ещё не раз), а вы спросите меня, что он здесь делает, я расскажу вам о том, что именно тут по традиции монарх должен просить у лорда-мэра позволения войти в Сити.

Кроме лорда-мэра, в Сити сегодня официально живет… 7 000 человек. Всего. Тогда как 400 лет назад одних погорельцев было больше ста тысяч. Зато на работу в Сити ежедневно приезжает 316 700 «белых воротничков» (по статистике 2012 года). Где финансы, там и юристы. Они оккупировали север и запад Сити, включая мой любимый парковый комплекс Тэмпл, которым теперь можно любоваться разве что из-за решётки с набережной. Восточную часть Сити заняли страховщики. Неудивительно, что в 1994 году именно в этих направлениях Сити слегка «расширился» под предлогом того, что уж больно границы стали неровными.

Таким образом, мы теперь с вами понимаем, кто на самом деле выбирает себе «мэра». Формально голосуют «бизнесы» и резиденты. Осталось только установить, кто такие эти 7 000 человек. Думаю, времени тратить не будем: и так всё предельно ясно.

Не стоит наивно думать, будто Корпорация исключительно контролирует (чуть не написал «крышует») тех, кто делает деньги в Сити. Она владеет многими предприятиями сама, причём на территории не только Большого Лондона (рынки, сады, парки и т.п.), но и Северной Ирландии. В Сити своя собственная полиция, не имеющая ничего общего со Скотланд Ярдом, и свои собственные… пожарные. Разумеется, а как же иначе! Второго пожара Корпорация не допустит.

Не мы с вами первые всё это увидели. Редко, но случается, что к власти приходят порядочные люди. Одним из таких был британский премьер-министр Клемент Эттли (кстати, сомневаюсь, чтобы вы когда-нибудь это имя слышали). Умер он в год моего рождения, а премьерствовал с 1945 по 1951 в статусе лидера лейбористской партии. По поводу Сити он, в частности, писал: «Снова и снова мы видим, что в этой стране есть другая власть, нежели та, что заседает в Вестминстере. Лондонский Сити – удобное название для собрания финансовых интересов – способен противопоставить себя правительству страны. Те, кто контролируют деньги, могут и дома, и за рубежом преследовать политические цели, отличные от тех, которые были поставлены народом».

Полагаю, про Эттли мы ещё будем говорить, когда коснёмся личности Черчилля, на могилу которого заедем на обратном пути в Лондон. Пока же, в качестве короткой исторической справки, лишь напомню, что Эттли сменил его на посту премьер-министра, причём не когда-нибудь, а в 1945 году, когда, казалось бы, имя Черчилля-спасителя должно было быть у всех на устах. Победа Эттли стала исторической сенсацией. Кстати, именно он, а вовсе не толстяк Уинстон, представлял Британию на Потсдамской конференции. На фотографиях того времени Эттли, а не Черчилль скромно стоит рядом с Трумэном и Сталиным.

  Но об этом после, а сейчас нам важно заметить, что слова Эттли не расходились с делом: не прошло и года после его вступления в должность премьера, как он утвердил закон о национализации крупнейшего достояния Сити – Банка Англии.

С того места на Банковском перекрёстке (Bank Junction), где мы стояли, Банк Англии смотрелся как трехъярусная крепость. При этом почти театральные подъезды с колоннами по бокам здания были странным образом подняты на второй ярус. Нижняя часть представляла собой сочетание каменной кладки и тоже колонн, но производила впечатление вообще непроходимой.

В этом месте, то есть на Иголкопродевальной улице (Threadneedle Street), банк находится с 1734 года. За глаза его ещё называют «Старой Леди» (The Old Lady). Потому что во дворе здания живёт приведение Сары Уайтхэд, известной как Чёрная Монахиня.

Изначально банк размещался неподалёку отсюда, на улочке Уолбрук (мы туда сейчас как раз и направлялись). Примечательно, что когда в 1954 году там проводили реконструкцию, на месте бывшего банка были обнаружены руины древнего храма Митры - одного из самых загадочных, неоднозначных и сегодня редко упоминаемых божеств Античности. А ведь если копнуть поглубже, то окажется, что митраизм запросто мог стать той религией, которой стало христианство. Но об этом в другой раз.

Если с Федеральным Резервом США (вовсе не США) многое в последнее время прояснилось, то Банк Англии лично для меня пока остается интересной загадкой. С одной стороны, он, как мы уже вспоминали, был национализирован в 1946 году. С другой, в 1979 году канцлер казначейства объявил, что банку предоставляется полная независимость в проведении монетарной политики. Фактически Банк Англии выполняет функции центрального банка, включая печатание денег. Правда монополия на это у него есть только в Англии и Уэльсе. Оборот банкнот в Шотландии и Северной Ирландии он только регулирует. Вообще же в Великобритании печатать деньги имеют право аж 8 банков.

Банк Англии также является хранилищем золотого резерва. Не только англичан, но и многих других народов. Говорят, что подземные погреба занимают площадь большую, чем поверхность всех этажей Башни 42 – одного из самых высоких здешних небоскрёбов, который с нашей позиции был тоже прекрасно виден. Говорят также, что ключи к этим погребам имеют метровую длину. Считается, что всего под землёй хранится 4 600 тон золота, стоимость которого в 2012 году оценивалась в 156 000 000 000 фунтов. Не густо. Но это официальные цифры. Исходя из них, Банк Англии занимает по этому показателю 15-е место в мире.

Пост главы банка называется «губернатор»[3]. Уже известно, что преемником нынешнего губернатора Мервина Кинга станет канадец Марк Карни, который занимает пост губернатора Банка Канады. Марк будет первым иностранцем, который возглавит Банк Англии. Вместо обычных 8 лет срока он проработает только 5 и будет просить британское гражданство. При чём тут Канада? А вы разве не знали, что Канада наравне с Австралией, Новой Зеландией и рядом других псевдо независимых государств[4] является конституционной монархией и де факто подчиняется Королеве. И гимна у них два: «О, Канада» и «Боже, спаси Королеву». Кстати, мне всегда было интересно, от чего или за что Елизавету нужно «спасать». Неужели она настолько согрешила?

Наконец, чтобы завершить описания финансового центра Лондона, Англии, а быть может и мира, посмотрим чуть правее и увидим здание с типичными классическими колоннами, больше похожее на римский Пантеон или даже скорее на церковь Мадлен в Париже. Это Лондонская Биржа.

Биржевая активность в Англии, как это часто случается, началась с большой неприятности: в 1551 году торговавшийся на территории нынешнего Бенилюкса от имени английской короны сэр Уильям Данселл наделал ошибок, и правительство оказалось по уши в долгах. Вспомнили про молодого агента Томаса Грэшема, который отправился туда же в своё время на деньги отца и дяди, но преуспел и даже выполнял кое-какие поручения короля Генриха VIII. Грэшема призвали и расспросили. Он дал несколько советов, которые показались настолько дельными, что молодому человеку предоставили карт-бланш, мол, делай, что хочешь, только выручай, приятель. Идея Грэшема состояла в том, чтобы разными методами, не всегда, разумеется, честными, поднять стоимость фунта стерлингов на антверпенской бирже. Через несколько лет с долгами Англии было покончено.

В 1565 году Грэшем испросил высочайшего разрешения построить на собственные деньги новую биржу – по образу и подобию той, что он изучил в Антверпене. Её открытие в 1571 году прошло при участии самой королевы Елизаветы I. По сей день в здании Лондонской Биржи принято объявлять о вступлении на престол очередного монарха.

На прощанье хочется лишь добавить, что современное здание было построено в 1884 году, а через одиннадцать лет во дворе биржи вы построен первый в Великобритании общественный туалет. Правда, только для мужчин.