Английские зарисовки – 028 – Друиды и самогон

Дорога до ирландской фермы заняла минут пятнадцать. Когда автобус остановился, справа, прямо на шоссе мы увидели двухэтажный дом со скошенной крышей и хозяйственные пристройки. Как и большинство не новых зданий, всё было сложено из обыкновенных камней разного размера и потому производило впечатление бронебойной надёжности.

Нас не спешили выпускать. В автобус запрыгнул очкарик лет пятидесяти в кепке, Вари вручила ему микрофон, и он обратился к нам примерно со следующей речью, причём выплёвывая английские слова так, будто держал во рту горячую картошку:

- Привет, ребята! Зовут меня Стивен О’Салливан. По-ирландски это означает «Одноглазый». Добро пожаловать на ферму Молли Галливан – дом и традиционную ферму. Молли Галливан была здесь первой хозяйкой и владелицей «шибина»… незаконного питейного заведения. Да простит её Господь! – Стивен перекрестился левой рукой и пояснил: – Левой рукой нужно креститься, если вы не имеете этого в виду. Молли гнала свой собственный виски. Мы называем его «почин». Это виски, который мы в Ирландии делаем из картофеля. Как вы догадываетесь, Молли стала здешней знаменитостью. Её ферма сохранилась в неприкосновенности, так что туристы могут своими глазами увидеть, как жили лет сто назад.

Я знаю, о чём вы могли сейчас подумать. О том, что ирландцы даже для своей картофельной самогонки приспособили наше слово. Вот, наверное, в чём скрытый смысл русского выражения «ну, с почином!». Спешу вас разочаровать. На ферме мы прошли «школу молодого бойца» по приготовлению этого напитка, и под конец Стивен раздал всем шуточные дипломы «мастеров почина». Оказалось, что слово это пишется вовсе не так, как произносится, а именно – “poitin” или “poteen”. Но об этом чуть позже.

А пока нам разрешили-таки выйти из автобуса, и мы оказались на левой стороне дороги. Здесь стоял в рост человека деревянный истукан, который молча смотрел на убегающий вниз склон долины с редкими деревьями, каменными изгородями и блеющими овцами, и на невысокие вершины далёких холмов (по местным масштабам – гор). Для непонятливых рядом с истуканом на большом камне было написано “Druids view” (в принципе «друидский пейзаж», хотя я бы перевёл «точка зрения друида»). Тут же стояло несколько пеньков, на которые в менее ветряную погоду вы можете присесть и подумать о вечном. Ибо по легенде на одной из вершин находится насыпной курган, в котором покоится один из вождей этого легендарного братства.

Поскольку называть друидами природных колдунов стали уже в более позднее время, тогда как античные источники вроде «Записок о Галльской войне» Юлия Цезаря представляют друидов как замкнутую касту жрецов и поэтов, хранивших «преданья старины глубокой» и изустно передававших их молодёжи. Превращение друидов из поэтов в знахарей, как пишут учёные, произошла под влиянием христианства и в результате появления отдельного направления в песенном искусстве – бардов.

Этимология слова «друид» для тех же учёных по-прежнему остается тайной, хотя несколько теорий на этот счёт есть. Так, например, Плиний Старший в своей «Естественной истории» связывал первую часть с греческим существительным “drus”, то есть «дуб». Второй слог всеми понимается, как индоевропейский корень “wid”, то есть «знать». Более поздние исследователи засомневались и сочли подобную этимологию «народной». Ведь едва ли кельты стали бы называть столь уважаемых ими людей не собственным словом, а каким-то греческим. Тогда как «дуб» по-ирландски будет “daur”, по-валлийски “derw”, по-бретонски “derv”[1]. Да и сводить обширные познания и умения друидов к «дубоведению» было бы преуменьшением.

Не знаю, согласитесь вы со мной или нет, однако «друидский пейзаж», он же «вид», корень “derv”, понятный нам без словаря не как «дуб», но как «дерево», «почин», так похожий на наше слово – всё это навело меня на переосмысление «друидов» с точки зрения «нечитаемого этрусского»: ведь не зря же прототипом цезарева “druides” послужила форма множественного числа “dru-wid-es”. И если выхолощенный ныне русский «алфавит» был когда-то «азбукой», а ещё раньше – образным письмом, то почему не понять это же слово как «ДРУгое ВИДящие». Можете улыбаться, но мне такое прочтение представляется по меньшей мере занятным.

Совершенно неуместными рядом с дубовым истуканом и блаженным пейзажем выглядели развевающиеся на флагштоках флаги Евросоюза, Ирландии и почему-то США.

Нас повели по ферме.

Зрелище было, мягко говоря, ужасным. Если у вас есть свой участок, и вы сажаете на нём картошку, представьте, что в один прекрасный день туда заехал самосвал и сгрузил прямо на него несколько тонн гравия и булыжников. Все грядки были сплошь в камнях. Я наивно поинтересовался у Стивена, почему бы их не убрать.

- А ты попробуй, - слегка обиженно ответил он. – Сколько вытащишь, столько же появится снова. Земля такая.

В каменном загоне стоял толстый розовый поросёнок размером с человека. Стивен поспешил пошутить, что его сестрёнку зарезали утром. Так что теперь мы знаем, что ждёт нас на ужин…

По каменистым склонам бегали друг за дружкой и пронзительно кричали, вызывая всеобщий хохот, два чёрных ослика.

Пройдя мимо огорода, прудика с утками, маленького поля, засеянного овсом и ячменём, и бросив взгляд на овечий домик, мы остановились под навесом святая святых - самогонного дистиллятора. Почин, который цедила здесь прежняя хозяйка, по старинке и сейчас называется “Molly’s Mountain Dew” – горной росой Молли. Рецепт и метод изготовления довольно просты. Если вы любитель(ница) подобной гадости, могу поделиться рецептом, сообщенным нам приплясывавшим не то от холода, не то от радости Стивеном. Берёте картошку или ячмень, засыпаете сахаром и хлебопекарными дрожжами и даёте забродить. На 100 галлонов воды берите 6 стоунов[2] картошки 6 стоунов сахара и дрожжей. Бочку с этим месивом ставите на улице на открытый огонь и пассивно наблюдаете за тем, как испаряющаяся влага охлаждается и стекает по «червю» (по-нашему, «змеевику»), то есть по скрученной в спираль медной трубке, погружённую в другую бочку, с холодной водой, в нужную вам ёмкость. В результате получается один из самых забористых напитков в мире, имеющий от 60 до 90% содержания алкоголя. Раньше, как и теперь, в ирландских деревнях топили торфом, а бочка должна была простоять на огне не один день, так что во избежание обнаружения подпольных самогонных установок выбирался непогожий, ветреный день, когда дым не так заметен. Ну, что касается подобной погоды, думаю, у самогонщиков в Ирландии проблем не было, как говорится, 24/7/365.

Почин находился в Ирландии вне закона с 1661 по 1997 год. Сегодня его официально производят лишь два завода на всю страну. Их продукция проходит тройную и даже четверную очистку, однако уступает нелегальным производителям в крепости.

Почему я назвал почин «гадостью» и почему мы с Алиной вежливо отказались от проходившей здесь же возбуждённой дегустации? Качество самогона зависит от умения самогонщика. Если сделать его неправильно и как следует не очистить, напиток будет содержать опасные примеси метанола, что может запросто привести к слепоте и даже смерти. Так что не зря ирландцы вместо нашего «На здоровье!» вспоминают… слона. «Слон» означает по-ирландски и «ваше здоровье» и «до свиданья».

С холодной улицы нас ввели в не менее холодное помещение и стали кормить обещанным ужином. Только сначала хозяйка, жена Стивена, показала, как они пекут хлеб. Стало понятно, почему во всех гостиницах и ресторанах, которые попадались нам по пути, хлеб настолько невкусный (в смысле, безвкусный): его делают исключительно на соде, а про соль, похоже, вообще не знают. Думаю, если бы им предложить попробовать наш даже сегодняшний «бородинский», с ними случился бы шок.

Большая комната с просторными деревянными столами и лавками была погружена в полумрак. На ферме Молли Галливан нет электричества. Что, в принципе, правильно, поскольку проводка создаёт не слишком подходящий для гармоничной жизни фон. Правда, Стивен мне потом признался, что сами они всем семейством живут в миле отсюда. Полагаю, там у них современный дом.

Пока расставляли хлеб и раскладывали приборы, Стивен с младшей дочкой сыграл нам что-то заунывно-ирландское на маленькой гармошке. Дочка подсвистывала на свиристели.

Наконец, подали традиционное ирландское рагу. Помните, как его готовили джеромовские герои, решившие бросить в котёл всё, что осталось от продуктов, включая пудинг, лососину, бекон, нечищеный картофель, капусту, грох, яйца и т.п.? И это притом что рагу считается блюдом крайне консервативным и состоящим исключительно из баранины, картофеля, лука и петрушки с тмином. Мясо режется небольшими кусками, овощи, напротив, разве что пополам или, в крайнем случае, на четверти. Все это, как узбекский плов, кладётся в глубокую кастрюлю, заливается водой и около часа тушится на медленном огне.

Наше рагу пахло свининой. Причём так, как обычная свинина не пахнет. А пахнет так вольер в зоопарке или в Театре зверей им. Дурова. Внешне же оно больше походило на плод трудов вышеупомянутых героев повести «Трое в лодке» и могло по своему непритязательному внешнему виду посоревноваться с отходами какого-нибудь ресторана средней руки. При этом всё это дымилось и было обжигающе горячим.

Но ведь «когда в Риме – поступай как римлянин». Поэтому рагу я честно съел, хотя добавки не попросил. Да её и не дали. А дали вместо неё какой-то пирог и типичный английский чай (то есть тихий ужас под лозунгом «не хочешь пить – вылей»). Наверное, на британских островах какая-то другая вода, потому что одни и те же пакетики, которые мы покупаем в Москве и там, дают в итоге разный вкус. Англичане, как известно, спасают свой чай молоком, но это уж, извините меня, совсем бурда. Хотя именно так мы его и пили – почти белым.

После ужина нам дали ещё некоторое время помёрзнуть в другой комнате, приспособленной под магазинчик, где торговали всякими теплыми вещами. На свитера мы сегодня уже насмотрелись, поэтому предпочли греться у печки, в которой жарко горел торф. Им тут топят, кажется, всюду, а когда вы едите мимо полей, то во многих местах прямо в земле видны чёрные надрезы, откуда торфяные блоки и берутся. Один такой кусочек мы с Алиной даже захватили для нашего деревенского камина, правда, произошло это позже.

  А в тот вечер мы все возвращались в нашу кенмэрскую гостиницу сытые и довольные. Вари запевала что-нибудь удалое или, наоборот, романтическое, а кто мог, подхватывал, и получалось в целом неплохо. Судя по автобусному датчику, который всегда точно указывал время отъездов и приездов, мы провели на ферме Галливана-Салливана без малого три часа. При всём моем скептицизме и ёрничестве – не самых плохих и весьма запоминающихся.

[1] Также словом “derv” в современном английском языке обозначается сорт автомобильного дизельного топлива – по первым буквам сочетания “diesel engine road vehicle”