Английские зарисовки – 040 – О рекордах, Скотте и соборе

- Добро пожаловать в Ливерпуль! – забавно растягивая слова, сказал наш новый гид, высокий, худой и похожий на учителя физики или химии. – Как вы, наверное, слышали сегодня по радио, Англию заливает, в некоторых школах даже отменили занятия, ну а у нас всё тихо и пристойно, так что ещё раз добро пожаловать и давайте отправимся в наше короткое утреннее путешествие по тем местам, которые представляются мне наиболее существенными для понимания Ливерпуля.

Король Иоанн (Безземельный) даровал рыбацкой деревеньке патентную грамоту, присвоив тем самым Ливерпулю статус города (только не “city”, а “borough”) в 1207 году, однако даже к середине XVI века здешнее население не превышало 500 человек. Первоначальный план застройки имел в основе букву “H”, состоявшую из семи улиц. Ещё через сто лет население стало медленно расти вместе с ростом торговли. В 1644 году Ливерпуль выдержал восемнадцатидневную осаду (вы ещё не забыли про Кромвеля и Гражданскую войну?), а в 1699 году первый работорговый корабль «Ливерпульский купец» направился отсюда к берегам Африки. Так сперва на рабстве, а позже на антарктических тюленях Ливерпуль постепенно вырос до центра если не мировой, то Европейской торговли. В 1830 году Ливерпуль и Манчестер стали первыми городами, которые связала железная дорога. В то время Ливерпуль превосходил по богатствам сам Лондон. Достаточно сказать, что местная таможня была крупнейшим «донором» британского казначейства. О статусе тогдашнего Ливерпуля наглядно свидетельствует тот факт, что он был единственным британским городом, имевшим собственный офис на Уайт-Холле.

В свою очередь именно здесь в 1790 году открылось первое в мире дипломатическое представительство США. Джеймс Мори, первый американский дипломат, отправленный за море, проработал на этом посту в Ливерпуле 39 лет.

В середине XIX века Ливерпуль окрестили «европейским Нью-Йорком».

Если говорить о первенстве Ливерпуля в самых разных направлениях, то вот лишь некоторые сведения (в дополнение к вышеупомянутым), бережно собираемые местными патриотами.

В 30-х годах XIX века именно здесь появились первые железнодорожные тоннели.

В Ливерпуле впервые в мире открылась школа для слепых, институт для механиков, средняя школа для девочек, были введены школьные завтраки, моторизованная пожарная команда, основан центр по исследованию рака.

Первая Нобелевская премия британцу была вручена в 1902 году Рональду Россу, профессору из Школы Тропической медицины, тоже первой в мире.

Пионерами ортопедической хирургии и современной анестезиологии стали ливерпульские врачи Хью Оуэн Томас и Томас Сесил Грей соответственно.

Первая в мире общественная канализационная система, оказывается, родилась тоже тут усилиями Джеймса Ньюлендса, назначенного первым городским инженером в Великобритании в 1847 году.

В банковском деле Ливерпуль дал западному миру первые деривативы – фьючерсы на хлопок, которыми торговали на местной хлопковой бирже еще в XVIII веке.

В 1862 Питер Эллис впервые в мире построил офисное здание из стального каркаса. Здание назвали «альковными палатами» - Oriel Chambers, и оно стало прототипом будущих небоскрёбов.

Первым универмагом, построенным в Великобритании именно с этой конкретной целью, стал Комптон Хаус, самым большой магазин того времени в мире.

Первые бананы попали в Великобританию в 1884 году на кораблях ливерпульского сэра Альфреда Льюиса Джонса.

Именно здесь в 1889 году была изобретена сетка для футбольных ворот.

Наверное, ливерпульцы также первыми научились получать огонь и изобрели колесо, но пока истории это неизвестно, а потому не будем спорить и промолчим.

Кстати, в этот самый момент появляется повод для первой остановки на нашем маршруте – здоровенная кирпичная печь с квадратной трубой. На самом деле это не печь и не перевёрнутый рукояткой вверх автомат «узи», а Ливерпульский собор. Официально он называется Кафедральная церковь Христа в Ливерпуле. При этом посвящён он не только Христу, но и деве Марии.

Тут снова не обойтись без сравнений. Потому что при внешней длине основания 189 метров он является вторым по величине собором в мире, уступая, насколько я понимаю, лишь ватиканской базилике св. Петра с её 211,5 метров (для сравнения: питерский Исаакий имеет в наиболее длинной части 111,2 метров). Шпиля собор не имеет, однако и без него его «печная труба» поднимается на высоту свыше 100 метров. В Ливерпуле с его небоскрёбами он занимает по этому показателю почётное третье место.

Строить собор решили в самом конце XIX века, поскольку церковь св. Петра на Чёрч-стрит не только перестала справляться с наплывом прихожан, но и была, по словам тогдашнего пастора Ливерпуля, «гадкой и ужасной». В конце 1901 года объявили конкурс на лучший проект, а в члены комиссии избрали Джорджа Бодли, ратовавшего за возрождение готики, и шотландца Ричарда Шоу, начинавшего тоже с готического стиля, но постепенно перешедшего к «полнокровному имперскому классицизму». Эти двое и стали тщательно изучать присылаемые на конкурс чертежи и эскизы. Всего заявок пришло 103. Один из маститых соискателей, Темпл Мур, предложил поучаствовать в конкурсе своему 22-летнему ученику Джайлсу Скотту, с отцом которого когда-то вместе учился. Юноша послал свой эскиз, набросав его в свободное от основной работы время.

Дальше происходит совершенно невероятное: эскиз Скотта признают лучшим. И это при том, во-первых, что в послужном списке юного архитектора на тот момент был лишь стеллаж для труб, и, во-вторых, по вероисповеданию он был… католиком. Признаться, я не могу найти этому никаких вразумительных объяснений, кроме того, что Джордж Бодли тоже оказался другом его отца – архитектора Джорджа Скотта, тоже сына архитектора и тоже Джорджа Скотта. Об этом вы нигде не прочитаете, но сдается мне, что масонские связи сыграли в данном деле не последнюю роль.

Поскольку у юного избранника нет опыта, комитет назначает ему в помощь самого Бодли. Тандем получается весьма условным, поскольку старику Бодли то и дело приходится отлучаться в Штаты, где он отвечает за постройку сразу двух соборов. Скотту это крайне не нравится, не нравится настолько, что он собирается подать в отставку (можете себе такое представить?). Однако в 1907 году Бодли скоропостижно умирает, и двадцативосьмилетний Скотт остается «за главного».

Думаете, дальше всё пошло гладко? Посмотрите на вечные стройки нашего времени типа Саграда Фамилии в Барселоне или «Москвы-сити» в Москве.

Прошло ещё три года, и Скотту показалось, что его первоначальный эскиз, выигравший конкурс, слишком традиционен. Если вы найдёте его в Интернете, то увидите печь аж с тремя трубами, две из которых, башни-близнецы, делают будущий собор смахивающим на парижский Нотр-Дам, только ещё менее изящным. Чудеса продолжаются, и Скотту удается убедить кафедральный комитет разрешить ему начать всё сначала. И это почти 10 лет спустя! Примечательно, что биографы Скотта трогательно пишут, что «часть строительных работ к тому времени была уже начата». Спрашивается, на что же 10 лет уходили деньги? Нет ответа.

В итоге добро было снова получено, Скотт убрал обе башни и на их место водрузил одну, которую мы видим и поныне.

Первая мировая стала удобным поводом затянуть со строительством – не хватало рабочей силы. Первую секцию удалось достроить лишь к 1924 году, и 19 июля, в 20-летний юбилей закладки первого камня, этот кусок собора был торжественно освещён в присутствии Георга V и королевы Мэри.

Строительство продолжалось. Наступили 30-е годы, потом началась вторая мировая. Снова рабочая сила стала пушечным мясом. Скотт, сделавшись, разумеется, знаменитостью, отвлекался на самые разные проекты, но Ливерпульский собор честно выполнял роль его «дойной коровы». Учитесь, как нужно присасываться к казне на всю жизнь!

А теперь догадайтесь, когда строительство собора было наконец закончено и Ливерпульцы смогли вздохнуть спокойно. Хотите верьте, хотите нет, но произошло это последнее чудо в 1978 году, через 18 лет после смерти самого Скотта.

Когда будете входить в собор, замешкайтесь и посмотрите наверх. Вашему удивлённому взору предстанет чудовищная по своему исполнению и зелёная от патины фигура Христа, которую наш гид, упреждая вопросы любопытствующих вроде меня, поспешил назвать «нашим Франкенштейном». Обычно на фотографиях собор запечатлевают издалека, так что этого убожества скульптурной мысли просто не видно. Гид рассказал в этой связи тоже довольно странную версию, будто делать Христа было поручено некой даме, за работами никто не следил, а когда со статуи на торжественном открытии собора спала простыня, делать что-либо было уже поздно. Фамилии этой скульпторши я тоже не смог найти, а потому подозреваю, что история просто-напросто повторилась. Как у людей, так и у зданий своя судьба, точнее, свой рок.

Если вы ещё не устали от ливерпульских рекордов, поспешу сообщить, что «печная труба» является самой большой и одной из самых высоких колоколен в мире. В ней находится самая высокая (67 метров от земли) и самая тяжёлая в мире (31 тонна) действующая гирлянда колоколов. Центральный колокол, «Великий Георг» тянет на 14,5 тонн, что лишь на 2 тонны меньше, чем его собрат, «Великий Павел», из лондонского собора св. Павла[1]. Ливерпульцы гордятся тем, что в 2009 году звонари умудрились исполнить на колоколах мелодию заунывной песни Леннона – Imagine.

Вход, разумеется, бесплатный, но приветствуется совершенно добровольное пожертвование в размере 3 фунтов.

Внутри собора стоя могут разместиться 3 500 прихожан, сидя – 2 300.

Ещё одной дурацкой достопримечательность собора является орган, разумеется, тоже рекордсмен по количеству труб, которых в нём 10 268. Но это не самое главное. Дело в том, что когда орган установили, то быстро обнаружили, что забыли сделать проход к балкончику органиста (на глаз, метров 8 от пола). Так что на протяжении многих лет перед каждой службой к балкончику приставляли лестницу, органист по ней забирался, а если он играл хорошо, то лестницу приставляли снова.

Почти напротив органа в нише стоит типичная английская красная телефонная будка, которую сегодня можно увидеть повсюду в Англии. Она здесь, оказывается, вовсе не затем, зачем вы подумали, а в память всё о том же Скотте, который между делом спроектировал и её, выиграв очередной конкурс. Правда, как я потом выяснил, проектировал он её из мягкой малоуглеродистой стали и серебряного цвета, а делать её стали из чугуна и красить красной краской. Ну, так ведь и собор изначально был другим.