Пастернак, вы зачем?

Ну вот не понимаю! Не понимаю! Ну зачем браться за перевод, если ты не переводишь, а порешь какую-то непоэтичную отсебятину?! Судите сами…

Бенволио и Меркуцио разыскивают Ромео, спрятавшегося от всех в саду Капулетти. Они его зовут, подшучивают, однако он не выходит. Английский Бенволио говорит Меркуцио:

Come, he hath hid himself among these trees

To be consorted with the humorous night.

Blind is his love and best befits the dark.

Идём, он спрятался среди этих деревьев,

Чтобы водить компанию с влажной ночью.

Слепа его любовь и лучше всего подходит темноте.

Ребята прикалываются над своим влюблённым приятелем. Кстати, до этой фразы Меркуцио выдаёт пространную тираду, части которой в более поздних английских изданиях редакторы убирали (!), чтобы не смущать общественное мнение. Язык того, кто писал «Ромео и Джульетту», крайне двусмысленен. Тот же глагол to consort сегодня означает «общаться, водить компанию», хотя раньше понимался как «жениться» со всеми вытекающими из этого телодвижениями. Прилагательное humorous также понимается как сегодня «забавный». Хотя раньше означало «капризный». А мне, пользующемуся всеми благами Интернета, попались интересные комментарии, судя по которым именно этим прилагательным переводились «росистые», т.е. «влажные» ночи в английских интерпретациях гомеровской «Илиады». В любом случае, согласитесь, оригинальный текст, состоящий из 3 строк, даёт немало повода позубоскалить читателям и написать несколько примечаний – критикам. А теперь смотрим, как это место «увидел» Пастернак:

Идём отсюда. Он засел в кустах.

Его слепые чувства одолели.

Всё… Две строчки, вместо трёх. Двусмысленность? Зачем? «Засел»? Наверное, кому-то это слово покажется поэтичным. Только вот у меня вопрос: почему эти простые (ибо даже рифму искать не надо) строки нельзя было перевести поэтично (как они того достойны) и близко к оригиналу?

Идём. Он затаился средь деревьев,

Ища согласья в мраке влажной ночи.

Любовью слеп и тем угоден тьме.

More anon.