Частный репетитор по английскому языку
Оказывается, язык авторов проекта «Шекспир» вводил в заблуждение не только переводчиков на русский язык, но и самих английских издателей и редакторов «шекспировских» произведений. Начнём по порядку.
Думаю, ни для кого не секрет, что не существует ни одного (!) рукописного произведения, приписываемого ростовщику Уильяму Шекспиру из Стратфорда. Поскольку все (!) пьесы, поэмы и сонеты выходили в свет сразу (!) в печатном виде. И только в печатном.
Если говорить непосредственно о трагедии «Ромео и Джульетта», то первое её издание, появившееся в 1597 году, как известно, называется в литературоведении «плохим кватро», поскольку на книжке формата кватро (т.е. в четверть размера обычного печатного листа) не значилось даже имени автора (с чего бы это, интересно?). Считается, что оно было записано чуть ли не со слов актёров, а потому грешило множеством неточностей, пропусков и прочими странностями. Два года спустя было напечатано (вообще неведомо с чего) «хорошее кватро», т.е практически полностью переделанная версия.
И вот теперь мы подходим к самому интересному.
В любой пьесе существуют авторские ремарки, иначе говоря, взятые в скобки указания драматурга на то, как должна произноситься та или иная реплика. В «Ромео и Джульетте» их крайне мало. Обычно указывается сцена действия (скажем, «сад Капулетти») и пояснения, кто когда входит и уходит. Почти ничего не пишется о том, как именно что-то нужно говорить, т.е. нет ремарок типа «в сторону», «тихо», «громко» и т.п. Тем неожиданнее мне было на одну из них всё же наткнуться в 5-й сцене 3-го акта, когда Джульетта вынуждена изображать перед пришедшей утром матерью горе по поводу смерти Тибальта от руки Ромео, который, кстати, только что покинул её спальню и устремился в изгнание в Мантую.
Сначала посмотрим, как переведено это место на русский язык:
Радлова:
Госпожа Капулетти. Ты не о том, кто мёртв, так плачешь, дочка,
О том, что жив подлец, его убивший.
Джульетта. Какой подлец?
Госпожа Капулетти. Да тот подлец, Ромео.
Джульетта (в сторону). Ромео - и подлец! Не скажешь рядом.
(Громко) Прости, господь! Прощаю я от сердца,
Хотя никто больней не ранил сердца.
Госпожа Капулетти. Всё потому, что жив убийца подлый.
Щепкина-Куперник:
Синьора Капулетти. Дитя, не так о нём ты плачешь, сколько
О том, что жив злодей, его убийца.
Джульетта. Какой злодей?
Синьора Капулетти. Один злодей – Ромео.
Джульетта. (в сторону)
На сотню миль далёк он от злодейства.
(Громко.)
Прости его господь, как я прощаю,
Хоть так никто не ранил сердца мне.
Синьора Капулетти. Да, потому что жив убийца гнусный.
Пастернак:
Леди Капулетти. Ты плачешь не о том, что нет Тибальта,
А что подлец, его убивший, жив.
Джульетта. Какой подлец?
Леди Капулетти. Ромео!
Джульетта. (в сторону) Он и подлость
Никак не совместимы. - Видит бог,
Ещё никто так не терзал мне сердца!
Леди Капулетти. Всё потому, что он ещё живет.
Как обычно, мы видим буйство переводческого таланта, начиная с разнообразного обращения к жене Капулетти (она то леди, то синьора, то госпожа) и заканчивая информационным наполнением диалога. В данном случае никого критиковать не будем, а лучше взглянем на первоисточник (который, как мы теперь понимаем, понятие тоже довольно условное):
Lady Cap. Well, girl, thou weep'st not so much for his death
As that the villain lives which slaughter'd him.
Juliet. What villain, madam?
Lady Cap. That same villain Romeo.
Juliet. [aside] Villain and he be many miles asunder.
God pardon him! I do, with all my heart;
And yet no man like he doth grieve my heart.
Lady Cap. That is because the traitor murderer lives.
Подстрочного перевода делать не будем, ибо из трёх версий общий смысл и так вполне понятен. Обратим лишь внимание на взятую в квадратные скобки ремарку aside («в сторону»). Наши дамы-переводчицы её на всякий случай соединили с собственноручной ремаркой «громко».
Для чего все эти ремарки и что вообще происходит? А происходит то, что бедная Джульетта говорит с матерью о Ромео, который уже стал её мужем, но при этом должна скрывать свои к нему чувства за деланным негодованием по случаю убийства им её двоюродного брата, Тибальта. Когда мать называет Ромео подлецом (или злодеем), Джульетта, ясное дело, возмущается, не может сдержаться, и говорит (зрителям, не матери же), мол, Ромео не может быть «злодеем», между этими двумя словами большое расстояние. Итак, вроде бы, всё ясно и понятно, логика есть, зря я про это пишу.
Зря ли?
Оказывается, эта самая ремарка aside впервые (!) появилась в издании под редакцией Томаса Ханмера, а это, на минуточку, 1744 год. То есть без малого 150 лет постановщики «Ромео и Джульетты» как-то без неё справлялись. Неужели это возможно? Ведь не могла же Джульетта сказать эту фразу так, чтобы слышал не только зал, но и мать?
Оказывается, могла!
Давайте внимательно рассмотрим, что она говорит в оригинале:
Villain and he be many miles asunder…
Если бы она имела в виду сказать так, как её переводят на русский язык, то глагол be должен был бы стоять в личной форме. Сейчас бы мы сказали Villain and he are many miles asunder. Кстати, интересно отметить, что в современных английских учебниках, растолковывающих значение отдельных шекспировских фраз английским и американским школьникам, это место интерпретируется как He’s far from being a villain (т.е. буквально, «он далеко не злодей»). Однако…
Те, кому английский язык знаком не понаслышке, прекрасно знают, например, коротенькую фразу So be it, которая означает «Пусть так и будет». То есть, с помощью безличной формы be можно выражать… пожелания. Так, может, и Джульетта не просто констатирует (в сторону, чтобы мать не слышала) факт, что Ромео вовсе не злодей, а маскирует именно эту мысль под довольно двусмысленное (как и многое другое в этом диалоге и в трагедии в целом) пожелание, чтобы «злодей и он» (т.е. Ромео в одном лице) держался от них с матерью подальше? Или, например, под местоимением «он» легко спрятать покойного Тибальта. Такую интерпретацию построение фразы с be вполне позволяет, а госпожа Капулетти охотно пропустит её мимо ушей, не правда ли?
На всякий случай я заглянул в стоящее у меня на полке без дела (поскольку на компьютере проще работать с электронными версиями) издание полного собрания сочинений «Шекспира» в одном томе, сделанное в прошлом веке в Нью-Йорке. О чудо, там никакой ремарки aside не было и в помине! Либо пожалели чернил, либо, что скорее, редакторы не поленились свериться в первыми «кватро» и сделали вывод, что неправ был старина Ханмер. Со спокойной совестью я в итоге перевёл этот фрагмент «по-старинке»:
Г-ЖА КАПУЛЕТТИ:
Не оттого ты плачешь, что он умер,
А оттого, что жив злодей-убийца.
ДЖУЛЬЕТТА: Злодей?
Г-ЖА КАПУЛЕТТИ: Злодей под именем Ромео.
ДЖУЛЬЕТТА:
Злодей и он? Пусть их разделит пропасть!
Желаю, чтоб Господь его простил,
Хоть он всю душу мне разбередил.
Г-ЖА КАПУЛЕТТИ:
Всё потому, что жив подлец кровавый.
