Частный репетитор по английскому языку
В своё время, когда поколение 60-х и 70-х училось в школе, все мы понимали, кого называют Митрофанушками. В то время Фонвизина знали если не по имени-отчеству, то по фамилии точно, и даже читали его незабвенного «Недоросля», одним из персонажей которого Митрофанушка Простаков, собственно, и является. Заговорил я об этом не для того, чтобы попенять на нынешних недорослей (многим из которых тот Митрофанушка ещё бы и фору дал), а чтобы перекинуть очередной мосток на британскую почву. Ибо там подобных неучей принято называть Ignoramus (произносится ‘игнореймес’). Вообще-то слово это взято из латыни и означает оно целое законченное предложение – «Мы не знаем». Именно эту формулу было принято произносить при судебных исках, когда присяжные оказывались не уверенными в том, стоит ли предавать дело суду, поскольку оно составлено для этого недостаточно убедительно. В обиход его пустил драматург Джордж Раггл, который в 1615 году именно так озаглавил свою пьесу о глупости судебных чиновников.
Подобных недорослей другие недоросли любят поднимать на смех, и тогда такого человека англичане любят называть Laughing Stock – «объект насмешек». Вообще иероглиф stock только как существительное имеет более 20 различных значений, от «запаса» до растения «левкой», но в средневековой Англии так называли деревянные колодки, в которые сажали всяких мелких воришек, и толпы горожан могли в своё удовольствие над ними издеваться, частенько используя для этого тухлые фрукты. Потому что крупные воришки, как и сегодня, для этих целей не предназначались. Они руководили.
Если преступники совершали что-нибудь действительно серьёзное, то после колодок (которые ещё назывались pillory или «позорный столб») их могли уложить на бревно (post) и как следует выпороть. С тех пор нашему «из огня да в полымя» в Англии соответствует выражение from the pillory to the post. Или упрощённое From Pillar To Post.
Когда ещё не всё так запущено, и можно ограничиться строгим предупреждением провинившимся, то в Англии принято «читать положение о мятеже» - to Read The Riot Act. Изначально это положение было принято в 1715 году в целях поднять авторитет гражданской власти на местах. Если вас с товарищами собиралось 12 и более человек, и вы плохо себя вели, то есть, например, говорили, что градоначальник вор и негодяй, короче, чинили мятеж, вам зачитывалось это положение и давался час на то, чтобы разойтись по домам. Если этого не происходило, вас хватали и сажали в тюрьму не менее чем на три года или отправляли на исправительные работы на срок до двух лет. Понятно, что если людей собиралось не 12, а гораздо больше, то никто ничего уже не слышал, и это давало юристам возможность трактовать случившееся в свою пользу, точнее, в пользу своего кармана. Как ни смешно, постановление о мятеже официально просуществовало вплоть до 70-х годов прошлого века, а само выражение, уйдя исключительно в бытовую плоскость, используется и поныне.
Сегодня весьма часто в фильмах и репортажах приходится слышать, как герой ругается, заламывает руки и кричит We are screwed, мол, мы влипли, всё пропало и т.п. Поскольку глагол screw означает «завинчивать», «закручивать», то есть что-то куда-то не без усилий засовывать, создаётся впечатление, что речь идёт чуть ли не об английской матерщине. А вот и нет! Оказывается, выражение To Be Screwed берёт своё начало в английских тюрьмах XIX века, когда проштрафившихся заключённых обременяли какими-нибудь штрафными занятиями. В частности, могли заставить 10 000 раз в день провернуть рукоятку нужного для работы механизма. Что само по себе было делом непростым. Но когда вы ещё чем-нибудь не угодили надзирателю, он мог слегка подкрутить какой-нибудь незаметный винтик, и тогда вращение становилось совершенно невыносимым из-за дополнительного трения. Вот откуда, говорят, это выражение на самом деле и пошло.
Чтобы закончить этот фрагмент на более мажорной ноте, давайте вспомним одного из самых знаменитых английских заключённых, обитателя тюрьмы Reading Gaol (что читается как Рединг Джейл) незабвенного «голубка» – Оскара Уайльда. Вероятно, фантазии у тюремщиков викторианской поры было и в самом деле немного. Поскольку если вас не заставляли крутить какую-то дурацкую рукоятку, то непременно ставили на «бегущую дорожку» (treadmill). Она представляла собой ряд деревянных реек, расположенных на одинаковом расстоянии друг от друга. По краям рейки скреплялись таким образом, что при наступании на одну она уходила вниз, а на её место опускалась другая. Эдакая бесконечная лестница, по которой нельзя взобраться. Уайльд жаловался, что «если королева таким образом обращается со своими заключёнными, она не достойна их иметь». Я не знаю точно, сколько лишних килограммов скинул за счёт этих упражнений знаменитый поэт, но легко могу представить, как бы он хохотал, если бы узнал, что сегодня за эти мучения люди платят большие деньги, посещая центры фитнеса. А выражение On The Treadmill (буквально, «на бегущей дорожке») по-прежнему означает, что человек занимается однообразным, механическим и, скорее всего, никому не нужным трудом.
Продолжение следует…
