Частный репетитор по английскому языку
Сейчас я изображу лирического героя Оскара Уайльда из вступления к «Дориану Грею» и предоставлю искусству говорить самому за себя. Суть же заключается в следующем. Ниже я привожу полный оригинальный текст «пьесы внутри пьесы» - представления, которое актёры с лёгкой руки Гамлета разыгрывают перед настоящими королём и королевой, его матерью и дядей, с тем, чтобы они узнали в персонажах себя и ответной реакцией доказали своё участие в злодейском убийстве Гамлета-старшего. После этого я приведу вам свой перевод этого места, чтобы желающие могли сравнить его точность, а все остальные – поэтичность, а главное – афористичность, поскольку Гамлет вложил в слова «короля» немало житейской мудрости, которая хоть сегодня могла бы сойти с этих страниц в нашу с вами жизнь. Для не слишком хорошо знакомых с трагедией поясню, что это редкое место, где в оригинале появляется рифма (остальная часть написана либо белым стихом, с размером, но без рифмы, либо вообще прозой). В заключении я приведу то же в «классическом переводе» Лозинского и Пастернака, а вы почитаете и сами сделаете вывод о том, был ли «Гамлет» когда-либо до сих пор переведён на русских язык и чем в действительности восхищались не знакомые с оригиналом литературоведы, критики и любители высокой литературы...
Player King
Full thirty times hath Phoebus' cart gone round*
Neptune's salt wash and Tellus' orbed ground**,
And thirty dozen moons with borrow'd sheen
About the world have times twelve thirties been,
Since love our hearts and Hymen did our hands
Unite commutual in most sacred bands.
Player Queen
So many journeys may the sun and moon
Make us again count o'er ere love be done!
But, woe is me, you are so sick of late,
So far from cheer and from your former state,
That I distrust you. Yet, though I distrust,
Discomfort you, my lord, it nothing must:
For women's fear and love holds quantity;
In neither aught, or in extremity.
Now, what my love is, proof hath made you know;
And as my love is sized, my fear is so:
Where love is great, the littlest doubts are fear;
Where little fears grow great, great love grows there.
Player King
'Faith, I must leave thee, love, and shortly too;
My operant powers their functions leave to do:
And thou shalt live in this fair world behind,
Honour'd, beloved; and haply one as kind
For husband shalt thou—
Player Queen
O, confound the rest!
Such love must needs be treason in my breast:
In second husband let me be accurst!
None wed the second but who kill'd the first.
The instances that second marriage move
Are base respects of thrift, but none of love:
A second time I kill my husband dead,
When second husband kisses me in bed.
Player King
I do believe you think what now you speak;
But what we do determine oft we break.
Purpose is but the slave to memory,
Of violent birth, but poor validity;
Which now, like fruit unripe, sticks on the tree;
But fall, unshaken, when they mellow be.
Most necessary 'tis that we forget
To pay ourselves what to ourselves is debt:
What to ourselves in passion we propose,
The passion ending, doth the purpose lose.
The violence of either grief or joy
Their own enactures with themselves destroy:
Where joy most revels, grief doth most lament;
Grief joys, joy grieves, on slender accident.
This world is not for aye, nor 'tis not strange
That even our loves should with our fortunes change;
For 'tis a question left us yet to prove,
Whether love lead fortune, or else fortune love.
The great man down, you mark his favourite flies;
The poor advanced makes friends of enemies.
And hitherto doth love on fortune tend;
For who not needs shall never lack a friend,
And who in want a hollow friend doth try,
Directly seasons him his enemy.
But, orderly to end where I begun,
Our wills and fates do so contrary run
That our devices still are overthrown;
Our thoughts are ours, their ends none of our own:
So think thou wilt no second husband wed;
But die thy thoughts when thy first lord is dead.
Player Queen
Nor earth to me give food, nor heaven light!
Sport and repose lock from me day and night!
To desperation turn my trust and hope!
An anchor's cheer in prison be my scope!
Each opposite that blanks the face of joy
Meet what I would have well and it destroy!
Both here and hence pursue me lasting strife,
If, once a widow, ever I be wife!
Player King
'Tis deeply sworn. Sweet, leave me here awhile;
My spirits grow dull, and fain I would beguile
The tedious day with sleep.
Player Queen
Sleep rock thy brain,
And never come mischance between us twain!
В моём будущем переводе это прозвучит так (если какие-то места вызовут у вас вопрос, пожалуйста, сверьтесь с оригиналом):
КОРОЛЬ
Земную сферу колесница Феба
Уж тридцать раз обогнала по небу,
И тридцать дюжин лун чужого света
Десятков тридцать шесть несли приветов
С тех пор как наши руки Гименей
Связал любовью до скончанья дней.
КОРОЛЕВА
Да, пусть теперь и солнце, и луна
Кружат, пока мы пьём любовь до дна.
Но горе мне, вы что-то захандрили,
Не веселы, каким намедни были.
Волнуюсь я. Волнением полна,
Вас волновать я вовсе не должна.
Ведь страх с любовью держат паритет –
Их или много, или вовсе нет.
Моя любовь теперь знакома вам:
На каждый грамм любви - и страха грамм.
В большой любви малейший вздох пугает:
Любовь от страхов только возрастает.
КОРОЛЬ
Любимая, тебя оставлю скоро:
Моим мощам недостаёт напора,
А ты живи и дальше в мире этом
В чести, в любви, и верная обетам
Другому мужу…
КОРОЛЕВА
Нет, ни слова боле!
Предательство моей противно воле:
Проклятье мне, когда б мужей сменила!
Той люб второй, кто первого убила.
Решают если замуж выйти вновь,
Решеньем движут деньги, не любовь.
Повторно насмерть мужа я убью,
Когда второй придёт в постель мою.
КОРОЛЬ
Я верю, ты верна своим словам,
Но часто воля непокорна нам.
Намеренье – слуга воспоминанья,
Родится ярко, дальше – угасанье.
Так плод незрелый к ветке верно льнёт,
Пока под сладким весом ни падёт.
Лишь те воспоминанья не важны,
В которых мы одним себе должны.
Когда прицелом управляет страсть,
С уходом страсти в цель уж не попасть.
Где грусть и радость – силы порожденье,
Их воплощенье ждёт лишь разрушенье.
И в том, что радость рада, грусть – плакуча,
А не наоборот – повинен случай.
Не вечен мир, и сколько ни живи,
Но наш успех завязан на любви.
Ведь до сих пор вопрос тревожит всех:
Любовь в успехе иль в любви успех?
Кто пал с высот, того друзья бросают
Кто взлёт познал, того враги лобзают.
И здесь любовь сопутствует успеху:
Нужды нехватка дружбе не помеха.
Но если дружбу испытать нуждой,
Она тот час становится враждой.
Теперь закончу тем, с чего я начал:
Желанья наши столь чужды удаче,
Что механизм даёт всё время сбой
И наши мысли правятся судьбой.
Ты думаешь: вторая свадьба – чушь,
Но лишь пока не умер первый муж.
КОРОЛЕВА
Земля, не дай плодов, а небо – света!
Пусть день и ночь останусь не согрета!
Пускай надежды безысходность гложет,
А пол тюремный мне заменит ложе!
И пусть всё то, чего боится радость,
Испортит моего блаженства сладость!
Да будет суд безсрочный надо мной,
Коль из вдовы я сделаюсь женой!
КОРОЛЬ
Ты поклялась. Любовь моя, ступай.
Душа немеет, я шагну за край
Тяжёлой яви, в сон.
КОРОЛЕВА
Пускай поспит,
И пусть несчастье нас не разлучит!
А теперь прочтение Лозинского. Представьте, что вы актёр и должны с чувством произнести это вслух со сцены:
Актер-король
"Се тридцать раз круг моря и земли
Колеса Феба в беге обтекли,
И тридцатью двенадцать лун на нас
Сияло тридцатью двенадцать раз,
С тех пор как нам связал во цвете дней
Любовь, сердца и руки Гименей".
Актер-королева
"Пусть столько ж лун и солнц сочтем мы вновь
Скорей, чем в сердце кончится любовь!
Но только, ах, ты с некоторых пор
Так озабочен, утомлен и хвор,
Что я полна волненья. Но оно
Тебя ничуть печалить не должно;
Ведь в женщине любовь и страх равны:
Их вовсе нет, или они сильны.
Мою любовь ты знаешь с юных дней;
Так вот и страх мой соразмерен с ней.
Растет любовь, растет и страх в крови;
Где много страха, много и любви".
Актер-король
"Да, нежный друг, разлуки близок час;
Могучих сил огонь во мне погас;
А ты на милом свете будешь жить
В почете и любви; и, может быть,
С другим супругом ты..."
Актер-королева
"О, пощади!
Предательству не жить в моей груди.
Второй супруг - проклятие и стыд!
Второй - для тех, кем первый был убит.
Тех, кто в замужество вступает вновь,
Влечет одна корысть, а не любовь;
И мертвого я умерщвлю опять,
Когда другому дам себя обнять".
Актер-король
"Я верю, да, так мыслишь ты сейчас,
Но замыслы недолговечны в нас.
Подвластны нашей памяти они:
Могуче их рожденье, хрупки дни;
Так плод неспелый к древу прикреплен,
Но падает, когда созреет он.
Вполне естественно, из нас любой
Забудет долг перед самим собой;
Тому, что в страсти было решено,
Чуть минет страсть, забвенье суждено.
И радость и печаль, бушуя в нас,
Свои решенья губят в тот же час;
Где смех, там плач, - они дружнее всех;
Легко смеется плач и плачет смех.
Не вечен мир, и все мы видим вновь,
Как счастью вслед меняется любовь;
Кому кто служит - мудрый, назови:
Любовь ли счастью, счастье ли любви?
Вельможа пал, - он не найдет слуги;
Бедняк в удаче, - с ним дружат враги;
И здесь любовь за счастьем вслед идет;
Кому не нужно, тот друзей найдет,
А кто в нужде спешит к былым друзьям,
Тот в недругов их превращает сам.
Но чтобы речь к началу привести:
Дум и судеб столь разнствуют пути,
Что нашу волю рушит всякий час;
Желанья - наши, их конец вне нас;
Ты новый брак отвергла наперед,
Но я умру - и эта мысль умрет".
Актер-королева
"Земля, не шли мне снеди, твердь - лучей!
Исчезни, радость дня, покой ночей!
Мои надежды да поглотит тьма!
Да ждут меня хлеб скудный и тюрьма!
Все злобное, чем радость смущена,
Мои мечты да истребит до дна!
И здесь и там да будет скорбь со мной,
Коль, овдовев, я стану вновь женой!"
Актер-король
"Нет глубже клятв. Мой друг, оставь меня;
Я утомлен и рад тревогу дня
Рассеять сном".
(Засыпает.)
Актер-королева
"Пусть дух твой отдохнет,
И пусть вовек не встретим мы невзгод"
Наконец, товарищ Пастернак (кстати, если интересно, обратите внимание, какие строчки из подстрочника профессора Морозова «мастер» просто не перевёл):
Король на сцене
В тридцатый раз на конях четверней
Объехал Феб моря и мир земной,
И тридцать дюжин лун вокруг земли
Двенадцать раз по тридцать раз прошли,
С тех пор как нам сближает все тесней
Любовь - сердца, а руки - Гименей.
Королева на сцене
Еще раз столько солнце и луна
Могли б пройти, пока любовь сильна.
Но горе мне - годам наперекор
Болезнен вид ваш с некоторых пор.
Однако опасаться вам, дружок,
Нет надобности ни на волосок.
Страшится или любит женский пол -
В нем все без меры, всюду пересол.
Моей любви изведали вы вкус,
Люблю я слепо, слепо и страшусь.
Где чувство в силе, страшно пустяка;
Где много любят, малость велика.
Король на сцене
Душа моя, прощанья близок час.
К концу подходит сил моих запас.
А ты и дальше в славе и любви
Существованья радостью живи.
Другой супруг, как знать...
Королева на сцене
Не суесловь.
Предательством была бы та любовь.
Убей меня за новым мужем гром!
Кровь первого да будет на втором!
Не по любви вступают в новый брак.
Расчет и жадность - вот его рычаг.
Король на сцене
Мне верится, вы искренни во всем.
Но не всегда стоим мы на своем.
Решимость наша - памяти раба:
Сильна до службы, в выслуге слаба.
Что держится, как недозрелый плод,
Отвалится, лишь только в сок войдет.
Чтоб жить, должны мы клятвы забывать,
Которые торопимся давать.
У каждой страсти собственная цель,
Но ей конец, когда проходит хмель.
Печаль и радость в дикости причуд
Сметают сами, что произведут.
Печали жалок радости предмет,
А радости до горя дела нет.
Итак, когда все временно и тлен,
То как любви уйти от перемен?
Кто вертит кем, еще вопрос большой:
Судьба любовью иль любовь судьбой?
Ты в силе - и друзей хоть отбавляй,
Ты в горе - и приятели прощай.
Но кончу тем, откуда начал речь:
Не может жизнь по нашей воле течь.
Мы, может статься, лучшего хотим,
Но ход событий не предвосхитим.
Так и боязнь второго сватовства
Жива у вас до первого вдовства.
Королева на сцене
Померкни свет, погибни урожай!
И день и ночь покою я не знай!
Отчаянье заволоки мой взор!
Будь жизнью мне отшельницы затвор!
Недобрый вихрь развей в небытии
Мои надежды и мечты мои!
Малейший шаг ввергай меня в беду,
Когда, вдова, я замуж вновь пойдут
Король на сцене
Зарок - не шутка. Но оставь меня.
Я утомился сутолокой дня
И отдохну немного.
(Засыпает.)
Королева на сцене
Выспись всласть,
И да минует в жизни нас напасть.
Осталось только опустить занавес. Как и обещал в начале, мораль умышленно выводить не стану. Кто-то может, наверное, сказать, мол, о вкусах не спорят. Однако, не знаю, как вам, а мне всё же представляется, что русский читатель достоин не только жалости из-за незнания английского языка, но и максимально близкого знакомства с оригиналом.
Удачи!
Частный репетитор по английскому
-----------
* … orbed ground – откровенная пропаганда новой на то время теории земли как шара
** … borrow'd sheen – из той же оперы: Луна светит «одолженным», т.е. отражённым светом
